«Больные чуть ли не молились на неё, многие из тех, кто поступал впервые, говорили: «Эта седая женщина – это она? Это Ася Львовна?..»

             Людей, знакомство с которыми происходит после их жизни, чувствуешь по-особенному – через отношение и память других, через голос других, и их глаза, видящие родной образ, и паузы, ищущие нужное слово, чтобы передать то главное, что нёс в себе и оставил человек. Через фотографии, сделанные как будто в другой жизни, но почему-то тянущие тебя, как в родное...  

Такие знакомства дороги, хотя бы потому, что тебе довелось во многое проникать, чтобы коснуться. И если как-то обобщить свои впечатления после бесед с коллегами человека, о котором мы сегодня будем вспоминать, хочется сказать, что, всё-таки, фраза «люди раньше были чище и добрее» имеет более чем символический смысл. Это тоска по душам, тоска по мысли, тоска по сердцу…

             Ася Львовна ДУБОВИЦКАЯ, заведующая офтальмологическим отделением больницы им. А. и О. Тропиных с 1966 по 1981 год. В этом году ей исполнилось бы 100 лет.

 

Валентина НЕДЯЛКОВА, врач-офтальмолог офтальмологического отделения больницы Тропиных с 1980 по 2012 год.

– Я работала с Асей Львовной недолго, около полутора лет. Помню своё впечатление, когда я только пришла в отделение – Ася Львовна была как ангел для всех больных и очень добрый, корректный руководитель-друг для сотрудников, причём одинаково ровно и уважительно она относилась как к врачам, так и к сестричкам и санитарочкам.  

…Первую операцию она доверила мне спонтанно, когда я ей ассистировала. Потом было много других операций, и всегда я очень боялась её подвести, не оправдать доверие. Старалась, у меня получалось. Она сдержанно хвалила – говорила: «У тебя хорошие руки, я буду тебя учить». Не могу передать, какими большими были для меня её слова…    

…Она была действительно уважаемым человеком, имела незыблемый авторитет. При этом – нечестолюбивая, скромная, даже тихая, интеллигентная и чистая. Никогда не повышала голос, никогда не говорила с превосходством, всегда шла навстречу людям. Больным она – служила, херсонцы её любят и помнят до сих пор… Я и сейчас встречаю бывших её пациентов, которые говорят, что тоскуют по Асе Львовне. Каким большим и мудрым было её сердце… – это удивительно.  

            …А ещё она была очень находчивой в профессии. Могла принимать нестандартные решения. Я помню случай, поступила больная – двусторонняя слепота вследствие тяжёлой психической травмы. Это так называемая истерическая слепота, при которой какие-либо изменения глаз не наблюдаются. Офтальмолог здесь в общем-то не поможет, явление в плоскости психиатрии. Но Ася Львовна не растерялась. Она смотрит больную и твёрдым голосом объясняет, что сейчас мы Вам введём новый препарат, который может вызвать специфические ощущения – не пугайтесь, но при этом должно наступить моментальное прозрение. Доктор даёт команду ввести препарат (а это хлористый кальций) – и… горячий укол в вену даёт свой «психологический» эффект. Больная начала видеть, придя в восторг.

            …Не могу не рассказать, как проходили праздники в отделении – это были общие, очень тёплые, душевные моменты. Открою небольшой секрет: когда пациенты в знак благодарности дарили заведующей какие-то символические подарки, например, коробочку конфет или какой-то сувенир, Ася Львовна собирала эти презенты, чтобы потом к 8-му марта или Новому году подарить каждому из нас что-то приятное. Потом это стало традицией, которая сохранялась ещё долго после ухода Аси Львовны.        

 

Наталья ВОРОБЬЁВА, заведующая офтальмологическим отделением поликлиники №1.

            – Её имя и отчество было нарицательным. Асю Львовну знал весь город. Если пациент говорил: «Я был у Аси Львовны» – это означало, что ни в диагнозе, ни в лечении не может быть сомнений.

            …Я пришла в отделение врачом-интерном в 1975 году и работала под наставничеством Аси Львовны. Она была настоящим учителем – терпеливым, отзывающимся, отдающим. Научила меня не только амбулаторным операциям, но и вообще основным навыкам в профессии.   

…Рядом с ней никогда не ощущался дискомфорт или напряжение. Ася Львовна была очень добрым человеком и, по-моему, безотказным. Даже во время ночного дежурства, если возникали какие-то вопросы, и приходилось её беспокоить – она никогда не раздражалась, всегда помогала, в любой ситуации поддерживала. Как сейчас вижу её: маленькая, хрупкая… и такое в ней благородство, такая теплота…

…Ей удавалось всех сплотить. В те годы мы работали одной командой, или даже больше – одной семьёй. Стационарное и поликлиническое отделения были цельным организмом. Наверное, доброта и отсутствие амбиций создавали такую атмосферу.   

            …Представить Асю Львовну в условиях современной офтальмологии? Нет, не могу. Она была очень «некоммерческим» человеком…  

…Какой была её личная жизнь – я не знаю. Мне известна только одна поразительная история, горькая и судьбоносная, по поводу её сына. Однажды он получил травму на воде, и результате потерял глаз. Представьте это испытание: когда ты – врач, ежедневно возвращающий, сохраняющий зрение многим людям, ничего не можешь сделать, чтобы спасти глаз своему сыну…       

            …Когда прощались с Асей Львовной (она ушла из жизни в 1997 году), я обратила внимание на то, как скромно всё было в её доме, каким непритязательным был её быт. Всё та же теплота и сдержанность… 

…Она осталась для меня примером. И жизненным, и профессиональным.     

           

 

Людмила БЕРЁЗОВА, врач-офтальмолог поликлиники №1. 

            – Я не могу без трепета вспоминать Асю Львовну. Она была лучезарной женщиной с глубокими умными глазами и неутомимым сердцем. Такие люди рождаются раз в сто лет и своей добротой, своими делами меняют тех, кто оказывается рядом с ними.

…С Асей Львовной я знакома ещё со времени моей учёбы в медицинском училище. Буквально первая её лекция, первое ощущение этого человека определили моё отношение к профессии. А после практических занятий в «Тропинке», снова-таки у Аси Львовны, я уже чётко решила поступать в медицинский институт и стать врачом-офтальмологом.

Во время практики особенно запомнился эпизод, когда в ходе операции по удалению катаракты (тогда использовался петлевой метод), Ася Львовна сделала последние движения в операционном поле, и больная вдруг вскрикнула: «Боже мой, я вижу!». Меня это потрясло.      

Интернатуру я проходила в «Тропинке», и для меня было таким счастьем, когда Ася Львовна, встретив меня, сказала: «Людочка, а я тебя помню». С 1977 года я начала работать. Помню свою первую серьёзную операцию в дежурстве – при проникающем ранении глазного яблока. После этого я с замиранием сердца ждала: что же скажет Ася Львовна? Она похвалила. Вообще Ася Львовна очень верила в своих врачей, и это мотивировало неимоверно. У неё было неповторимое качество: в любом случае – что бы ни случилось – она поддерживала, умела найти к каждому подход.  

…Больные чуть ли не молились на неё, многие из тех, кто поступал впервые, говорили: «Эта седая женщина – это она? Это Ася Львовна?» Просили, чтобы только она проконсультировала, прооперировала и т.д. Отделение у нас тогда было переполнено, вместе со взрослыми лечили и детей. Много было травм, широко проводились антиглаукоматозные операции, при ней была введена криоэкстракция катаракты, появился операционный микроскоп. В то время огромную роль играли руки хирурга, в своём мастерстве Ася Львовна была непревзойдённой.

…У нас была с ней какая-то душевная близость. В работе мы часто понимали друг друга по одному взгляду. Были моменты, когда во время операции она вдруг говорила: «Берись, Людочка…» – и отдавала инструменты мне в руки.

…Она очень переживала, если были неудачи или сложные пациенты, часто звонила в отделение ночью, волновалась за больных, особенно поступивших с травмами…   

Её подход к больным можно считать примером медицинской этики и деонтологии не для одного поколения врачей. У неё не было той сухости в общении с больными, какую сегодня, к сожалению, можно встретить. Никакой заносчивости, отстранённости… Она искренне беспокоилась о каждом пациенте и старалась максимально помочь.        

Ася Львовна была стержнем в офтальмологической службе. У нас был хороший, крепкий, дружный коллектив. Я шла на работу с удовольствием. Когда только входила в отделение и встречала её – эти живые глаза, улыбка… – поверьте, хотелось работать и жить.

 

 

Неонила ЩЕРБИНА, старшая сестра терапевтического отделения №1 поликлиники №1. В 70-е годы в офтальмологическом отделении работала манипуляционной медицинской сестрой.   

            – Рядом с Асей Львовной я работала около двух лет, манипуляционной медсестрой. Тот период, достаточно недолгий по времени, остался у меня в памяти каким-то очень большим и светлым.   

…Она научила меня многим манипуляциям, в том числе сложным, некоторые из них доверяла делать только мне. Вы не представляете, чего стоило доверие Аси Львовны... Ты просто подымался выше себя самого, чтобы только не подвести её.   

…Никогда не забуду её обращение, она часто говорила: «Детка…», а дальше следовала просьба: «Ты не могла бы помочь…» и т.д. Понимаете, в ней – уверенном руководителе, признанном враче – была удивительная скромность, иногда даже стеснение… Сегодня это почти нереальное сочетание.    

…Как я её вспоминаю? Чаще всего за операционным столом, сосредоточенную, заботливую. С больными она была очень мягкой. А надо сказать, что в то время в отделении выполнялось немало так называемых болевых операций, то есть не позволяющих полностью исключить болевые ощущения. И вот во многом благодаря её ласковому и грамотному обращению, пациенты переносили такие вмешательства благоприятно. При травмах она особенно выкладывалась, понимая, что от данного момента может кардинально зависеть  перспектива больного, и делала всё, чтобы сохранить зрение. Тогда в отделении уже в полном объёме оказывалась ургентная хирургическая помощь.  

…В отношении больных вспомнился случай, когда Асю Львовну пригласили в травматологическое отделение по поводу поступившей после ДТП женщины. Я взяла все необходимые для ревизии инструменты, и мы с заведующей отправились к пострадавшей. Это была молодая женщина с ребёнком. Лицо у неё было всё в порезах и рваных ранах. После осмотра выяснилось: органы зрения, к счастью, не задеты. А вот с кожей ситуация сложная. Потом к женщине подошёл другой врач, уже со своими (хирургическими) инструментами, чтобы работать с ранами на коже – и  тут я вздрогнула. Его инструменты, по сравнению с привычными мне офтальмологическими, показалась такими грубыми… Тогда Ася Львовна подошла к этому доктору и попросила: «А можно я поработаю с женщиной? Она молодая, не хочется, чтобы остались шрамы…». У Аси Львовны были золотыми и руки, и душа.     

… Помимо всего прочего, она очень любила «Тропинку». Знаю, что её приглашали работать в другие больницы, и тогда мы замирали от страха – какое решение она примет, но Ася Львовна оставалась верна больнице и своему коллективу.

Она умела объединять людей, мы все согревались её теплом. Знала заботы сотрудников, интересовалась жизнью каждого. С ней можно было поделиться всем, наверное, как с мамой. Она помогала всегда, как минимум советом. В моей жизни была сложная ситуация, связанная со здоровьем – и мне тоже помогла Ася Львовна. Понимаете, когда человек приходит на помощь без просьб и «бьётся» за тебя – это неоценимо.          

…Знаю, что во время войны Ася Львовна была врачом в действующем госпитале. Больше подробностей она не рассказывала.   

…Несколько раз я бывала у неё дома, наверное, во время каких-то праздников, демонстраций – заходили «на чай». У неё был заботливый муж и сын. Жили они в центре города, в «старом фонде». Гостеприимные и интеллигентные люди. В доме было много книг, неброская аккуратная обстановка.

 …А ещё Ася Львовна была очень красивой женщиной. У неё были огромные карие глаза, незабываемые, с бездонной добротой.  

Сердцем помню нашу Асю Львовну. Вспоминаю её часто, с благодарностью, трепетом и большим уважением.   

 

Беседовала Татьяна Кондакова